Никосия официально предложила Анкаре начать прямые переговоры по делимитации морских границ. Этот шаг президента Никоса Христодулидиса последовал за критикой со стороны Турции относительно недавно ратифицированного соглашения Кипра с Ливаном о разграничении исключительных экономических зон. Как заявил кипрский лидер во время выступления в Президентском дворце, республика как член ЕС и участник ООН неизменно руководствуется нормами международного морского права.
«Мы готовы применять ту же правовую основу, что и в предыдущих переговорах с соседними странами», – подчеркнул Христодулидис, намекая на возможность компромисса. Однако геополитический контекст восточного Средиземноморья, где вопросы морской юрисдикции остаются яблоком раздора, существенно осложняет диалог.
Параллельно прозвучала жёсткая реакция со стороны турецкой общины. Зия Озтюрклер, председатель собрания Турции, обвинил греков-киприотов в «реваншистской риторике» и заявил, что территориальные претензии не соответствуют современным реалиям. Его слова о «исторических правах» и «военном присутствии» красноречиво свидетельствуют: морские границы остаются заложниками более глубокого политического конфликта.
Что касается мирного процесса, Христодулидис подтвердил готовность возобновить переговоры под эгидой ООН с точки заморозки в Кран-Монтане. При этом даже предстоящее председательство Кипра в Совете ЕС не станет препятствием для диалога с турецкой стороной.
Особый интерес представляют недавние консультации в Берлине, где кипрский лидер обсудил с немецкими коллегами перспективы отношений ЕС-Турция. Никосия рассчитывает на посредническую роль Берлина, учитывая его особые каналы влияния в Анкаре. Скорый визит турецкого министра иностранных дел Хакана Фидана в Германию может прояснить, есть ли свет в конце тоннеля.
Эти параллельные процессы напоминают сложную дипломатическую кадриль, где правовые нормы переплетаются с историческими обидами и энергетическими интересами. Пока регион наращивает добычу углеводородов, вопрос морских границ становится не просто юридическим спором, а пробным камнем для будущего баланса сил. Обе стороны демонстрируют готовность к переговорам, но при этом активно укрепляют свои позиции через риторику и союзнические связи. Остаётся вопрос: смогут ли они перевести диалог из плоскости взаимных претензий в практическое русло?