**Белен, Бразилия.** Атмосфера на ежегодной Конференции ООН по климату, COP30, проходящей в эти дни в бразильском Белене, заметно отличается от той, что ожидалась. На фоне бушующих геополитических штормов и суровой экономической реальности, глобальные энергетические приоритеты претерпели ощутимую трансформацию. Конечно, главная цель – сокращение выбросов парниковых газов – остается в повестке дня, но амбициозные сроки и прежняя решимость все чаще уступают место насущным вопросам энергобезопасности и доступности. Энергетический переход, похоже, взял паузу.
Минувший год выдался особенно показательным. Выход США из Парижского соглашения, а затем и явные попытки американской администрации торпедировать работу COP30, не могли не сказаться на общей картине. Такой демарш, мягко говоря, не добавил уверенности другим странам, подтолкнув их к более осторожной позиции. Более того, столь громко заявленная на COP28 цель поэтапного отказа от ископаемого топлива выглядит теперь куда более размытой. Правительства многих государств явно склонны откладывать принятие кардинальных решений, и новые национальные энергетические и климатические планы к 2035 году зачастую демонстрируют куда более скромные показатели по снижению выбросов.
Эта переориентация – не только государственный, но и корпоративный тренд. Бизнес также пересматривает свои стратегические установки. Если раньше на первом плане была устойчивость, то теперь на первый план вышли надежность энергоснабжения и контроль над издержками. И это происходит на фоне растущего мирового спроса на энергию, который уже опережает прогнозы. Потребление энергии в мире увеличивается примерно на 2% ежегодно, что значительно выше среднего показателя предыдущего десятилетия (1,4%). В результате, все источники энергии, включая ископаемое топливо, вновь набирают обороты, чтобы удовлетворить этот растущий аппетит.
Последствия для COP30 очевидны: ожидания прорывных договоренностей заметно снизились. Вероятно, придется отказаться от амбициозной цели удержать рост температуры в пределах 1,5°C, сместив фокус на более реалистичное "значительно ниже 2°C". Это существенная уступка, отражающая растущее понимание того, что мир находится в режиме "энергетического наращивания", и достижение нулевых выбросов к 2050 году становится все более призрачной перспективой.
Причины этой прагматичной переоценки многогранны. Позиция США и инерция существующей энергетической инфраструктуры играют свою роль. Но глубже кроется осознание насущных потребностей человека в контексте климатических изменений. Отсюда и возникает "энергетический прагматизм" – философия, ставящая политический и экономический реализм выше неукоснительного стремления к снижению выбросов любой ценой. В этом сложном энергетическом ландшафте устойчивость и адаптивность становятся ключевыми факторами для дальнейшего перехода, возможно, даже более важными, чем скорость декарбонизации. Путь к устойчивому энергетическому будущему, похоже, окажется марафоном, полным компромиссов, продиктованных суровой реальностью сегодняшнего дня.