Европа столкнулась с медицинским и этическим кошмаром, корни которого уходят в датскую клинику репродукции. Его источник — единственный донор спермы, чей генетический материал, распространявшийся по континенту почти два десятилетия, нёс в себе роковую «мину замедленного действия» — наследственную предрасположенность к раку. История, затрагивающая жизни как минимум 197 детей в множестве стран, обнажила критичные бреши в системе международного донорства и поставила семьи перед лицом невыносимой дилеммы.
Донор, чья личность скрыта, сдавал образцы в European Sperm Bank (ESB) с 2005 года. Его сперма разошлась по клиникам как минимум четырнадцати государств, включая Кипр, Грецию и Великобританию. Никто не подозревал, что мужчина является носителем мутации в гене TP53, вызывающей синдром Ли-Фраумени. Этот диагноз означает пожизненный, почти 90-процентный риск развития онкологии. Коварство ситуации в мозаицизме: дефектный ген присутствовал лишь в части половых клеток, не затрагивая соматические. Обычные проверки здоровья оказались бессильны его выявить.
Весной 2023 года расследование консорциума европейских СМИ вскрыло чудовищные масштабы. Среди первых 67 выявленных потомков 23 унаследовали мутацию. У десяти уже диагностирован рак, некоторые дети перенесли несколько опухолей, есть и трагические смерти в юном возрасте. «У нас много детей, которые уже заболели раком», — констатирует онкогенетик Эдвиж Каспер.
Действия банка спермы вызывают вопросы. В апреле 2020 года, после первого сообщения о случае рака у ребёнка, донора отстранили, но вскоре вернули — анализ якобы не выявил угрозы. Лишь в 2023 году точная диагностика подтвердила мутацию, и донора окончательно исключили. Этот промедление ставит под сомнение адекватность скрининга и протоколов реагирования в индустрии ЭКО.
Национальные регуляции привели к разным последствиям. Власти Кипра, к примеру, подтвердили, что из-за закона, ограничивающего использование донора одной семьёй, в стране от этого источника дети не рождались. Этот контраст лишь подчёркивает лоскутность европейского регулирования репродукции.
Для семей удар стал сокрушительным. Дети-носители мутации обречены на жизнь под дамокловым мечом, под постоянным медицинским наблюдением. История жёстко перезагрузила дискуссию: нужны ли обязательные расширенные генетические тесты для доноров, как наладить международный учёт их потомства и оперативное оповещение о рисках, где этический предел числа детей от одного человека? Пока власти в мучительном процессе ищут пострадавшие семьи, этот скандал — мрачный урок о непредсказуемой цене, которую можно заплатить на стыке генетики, коммерции и всепоглощающего желания подарить жизнь.