В мире высоких наград и глобального влияния вновь закипели нешуточные страсти. Престижная Нобелевская премия мира столкнулась с беспрецедентной ситуацией, а Международная федерация футбола (ФИФА) оказалась в центре скандала из-за откровенного политического лоббизма. Эти параллельные кризисы обнажили хрупкую грань между признанием заслуг, политической нейтральностью и безопасностью инакомыслящих.
Норвежский Нобелевский институт был вынужден в авральном порядке отменить запланированную пресс-конференцию с лауреатом этого года — венесуэльской оппозиционеркой Марией Кориной Мачадо. Причина — полная неопределенность относительно её местонахождения и возможности прибытия в Осло. Мачадо, скрывающаяся после спорных выборов и объявленная властями Каракаса в розыск, фактически находится в подполье, общаясь с миром лишь через записи на нейтральном фоне. «Мы и сами в неведении», — признался представитель института, подчеркнув экстраординарность происходящего. Тень над церемонией сгущается: Венесуэла предупредила, что сочтет Мачадо беглой преступницей в случае её выезда. Её последнее публичное появление было почти год назад, что красноречиво говорит о степени риска.
Параллельно в мире спорта разгорелся свой, но не менее показательный скандал. Президент ФИФА Джанни Инфантино, вручив первую «премию мира» организации экс-президенту США Дональду Трампу, публично призвал присудить тому и Нобелевскую премию мира. Этот шаг был расценен как откровенное политическое заигрывание. Правозащитная группа FairSquare подала официальную этическую жалобу, обвиняя Инфантино в нарушении устава ФИФА, требующего политического нейтралитета. «Речь о том, как абсурдная структура управления ФИФА позволяет её президенту открыто игнорировать собственные правила», — заявил представитель группы Николас Макгихан.
Оба случая — две стороны одной медали. Невозможность лауреата получить награду лично превращает церемонию в Осло в мощный символ репрессий, которые эта премия призвана осуждать. А лоббистская инициатива в Цюрихе ставит под сомнение саму идею институциональной беспристрастности. Когда награда за мир становится заложником политической конъюнктуры или вынужденной конспирации, её моральный авторитет оказывается на кону. Эти истории напоминают, что даже самые светлые символы не застрахованы от тени больших игр.